...Галина Борисовна Волчек призналась, что после просмотра этого спектакля позволила себе на радостях выпить, а такое случается в ее жизни крайне редко. Волчек можно понять: ситуация с молодой режиссурой у нас не просто сложная - катастрофическая. Ежегодно актерские факультеты выпускают в жизнь избыточное количество способных, иногда даже талантливых исполнителей, чья готовность выйти на сцену не вызывает серьезных сомнений. В то же время выпуск факультетов режиссерских год от года все больше напоминает старшие классы школы для детей с замедленным умственным развитием.

Театральные "зубры", полные тайных надежд, посещают дипломные опусы, а потом бредут домой в слезах. Это неправда, что они не хотят делиться славой и властью. Хотят, да не с кем.

Отечественная театральная режиссура из хорошо распаханного поля возвращается к состоянию целины. Легендарные худруки становятся старше и болезненнее; Фокина с Мирзоевым на всех не хватит; "крольчатник" Петра Фоменко поставляет товар вполне усредненный; Доннеллана в России держать - в трубу вылетишь; Туминас обойдется дешевле, но он все-таки не Някрошюс; Стуруа взял и наваял "Шейлока", подорвав к себе всякое доверие...

Что происходит, непонятно. Конечно, режиссура - профессия "концептуальная", идеологическая, требующая некоторой ясности бытия, наличия хоть какой-нибудь жизненной философии и более или менее определенных общественных идеалов, но ведь не заглохла же у нас литература - цветет, и пахнет, и постоянно выбрасывает новые бутоны... А вот с театром беда. Зато уж если появится в этом тоскливом, полупустом ландшафте заметная фигура, ей повсюду дают зеленый свет. Ни один талант в нашей стране не начинает свое поприще столь мощными рывками, как талант режиссерский. Некого ждать, некому уступать очередь, не перед кем шапку ломать - дорога свободна.

Дмитрию Жамойде, прочитавшему Гоголя "близко к тексту", 24 года. В этом сезоне он сыграл бастарда при дворе королевы Елизаветы, а кроме того, вместе с другими актерами, не слишком плотно занятыми в "современниковском" репертуаре, организовал группу по возможным "подработкам" на стороне - в основном по капустникам. Однако "левые" дела и "левые"деньги ребятам быстро надоели. "Неужели мы ни на что другое не способны?!" - спросили они сами у себя и придумали "Мертвые души". Придумали давно - еще в начале сезона. В мае, когда у театра были двухнедельные каникулы, "подпольщики" оккупировали репзал и вкалывали там с утра до ночи. А потом скромно пригласили избранный круг зрителей ознакомиться с результатами своего труда. "И вы, Галина Борисовна, пожалуйста, приходите...". Волчек пришла, как мы уже писали, это дело отметила (во всех смыслах слова) и говорит теперь, что "готова рисковать с Жамойдой на большой сцене". Повезло мальчику. И главное - заслуженно повезло.

"Мертвые души" от молодежи "Современника" - это час двадцать по времени и всего лишь пятеро актеров (три мужского, две женского пола). Избранные места гоголевской поэмы, никаких дорожных "размышлизмов", только конечные пункты.

Чичиков и Манилов - с удочками на берегу реки. Сонные и озябшие, сопровождаемые столь же сонным и окоченевшим лакеем. Манилов с вытаращенным остекленевшим взором, невесть в какие голубые дали устремивший мечты свои...

Чичиков с Коробочкой на морском берегу. Грохот прибоя и отдаленные крики чаек, причем Настасья Петровна в купальном костюме. Сидят, отчаянно флиртуют, а позади маячат два крутых ревнивых мужика - то ли крепостные, то ли секьюрити... Тут же, на пляже, нацепив солнцезащитные очки, Чичиков составляет роковую для себя купчую.

Ноздрев и его зять Межуев - два отпетых хулигана в халатах азиатской раскраски.

Чичиков с Собакевичем - в бане. Массаж, веник, пивко. Распаренная пьяная откровенность.

Плюшкина застает Павел Иванович в прозекторской. Видимо, в силу избытка мертвых душ, то есть мертвых тел, скупой помещик упражняется на них в познании анатомии... Кунсткамера. Сборище монстров. Сон Татьяны Лариной. А посреди всего этого - сам Чичиков, очаровательный, смешной, розовощекий мальчишка. Молоко еще не обсохло на тех губах, которыми он упорно артикулирует одно и то же: мертвые души, эх, мне бы мертвых душ... Бедный ребенок, направляющийся погулять по минному полю. Наивный юный предприниматель, пробующий свои силы в мире российского бизнеса.

А ведь повторяют ему разные люди, с горечью повторяют: "Мертвые души - это такая дрянь!". Не верит, алчет, рыщет по свету в поисках предмета вожделения. И, разумеется, находит его в избытке. Мертвые души очень полюбили Павла Ивановича. Чего хотел, то и получил. Ни одной живой души вокруг - все вурдалаки. "Оставайтесь с нами, Павел Иванович, оставайтесь" - могильный хор гнусит и насмехается. Пропал Чичиков. Был ли мальчик - теперь уже неведомо...

В этом финале - фактически весь второй том "Мертвых душ". Текст сгорел, но дымком до сих пор потягивает, и у кого нюх острый - тот слышит. Здесь с нюхом полный порядок. Спектакль сделан не очень опытной, но очевидно талантливой рукой. Никаких чужих подсказок, Жамойда прочитал книжку сам, своим голосом. Он остроумен, умеет выбрать главное, держит ритм, чувствует актеров. И Илью Древнова (Чичиков), и Кирилла Мажарова (Манилов, Ноздрев, Собакевич, Плюшкин), и Яну Романченко (Коробочка) мне до того неоднократно приходилось видеть на основной сцене "Современника", в "больших" премьерах. К стыду своему, никого из них не запомнила - ни в лицо, ни по имени. После "Мертвых душ" их и захочешь - не забудешь.

Со следующего сезона на "Мертвые души" начнут продавать билеты. Очень советую посмотреть. А по окончании спуститься в буфет и пропустить коктейль-другой за будущее российской режиссуры. Должно же оно у нее, наконец, обозначиться.


Новые известия, Елена Ямпольская