Театр "Современник" преподнес сразу несколько сюрпризов. Во-первых, вновь заработала позабытая со времен экспериментов Валерия Фокина и "Современника-2" малая сцена; во-вторых, появился юный режиссер Дмитрий Жамойда с компанией симпатичных артистов; в-третьих, они оригинально, впятером, имея декорациями некрашеный деревянный стол и две лавки, в полтора часа сыграли гоголевские "Мертвые души".
Дмитрий Жамойда нашел самую простую форму для представления гоголевской поэмы на сцене. Многострадальное и многостраничное творение Николая Васильевича он пересказал как сказку. Как страшную историю про то, как попал некий Павел Иванович Чичиков в нехорошую компанию и сгинул. Впрочем, Чичиковым режиссер его не называет. Именует в программке безлично - приезжий. Всех остальных тоже не жалует. Жители N-ской губернии, и довольно. Что за люди - догадайтесь сами. Темно и туманно их происхождение. Да и дела они проворачивают темные.
Зато саму историю Жамойда рассказывает колоритно. Так, чтоб дух захватывало. Где на шепот перейдет, где завоет и ногами затопает, где припугнет, где расхохочется, где дыму напустит. Чичиков у него вроде Хлестакова. Щупленький, тщедушный. Какой там Павел Иванович, смех один! Ничтожный человечишка. Попал в круговерть, надоумили его, нашептали: скупай, мол, мертвые души, через них и деньги заведутся - вот и усердствует да выкручивается как может. Удит Манилов рыбу - и Чичиков с ним на рыбалку. Отправляется Настасья Петровна Коробочка в купальню, и он туда же. Собакевич - в баню, и Чичикова по лавке треплют, едва живой поднимается. Ноздрев куролесит в трактире, и Чичиков с ним чуть в историю не влипает. Колдует над трупом Плюшкин, и Павел Иванович тут же рядом, на скамеечке. Души торгует. Чем дальше, тем уверенней.
Эффект постановки Жамойды прост. "Мертвые души" он рассказал как одну из страшных историй в духе "Вечеров на хуторе близ Диканьки". Да еще и разыграл всю эту многонаселенную круговерть и бесовщинку всего с пятью актерами. Один в роли Чичикова, другой - за всех помещиков, третий всякие эпизодические роли исполняет. А две девицы в платочках - для колориту. Всем пособляют да судачат, доедет ли то колесо до Москвы или, скажем, до Казани?
В таком распределении ролей и есть главный фокус спектакля. Мистификация посильней, чем на тот же сюжет в "Ленкоме" у Марка Захарова. У Дмитрия Жамойды хоть и нет никакой рефлексии про "Русь - птицу-тройку", да и другие гоголевские лирические отступления он обошел стороной, зато фантастическое, болезненное воображение автора передано великолепно. Лики гоголевских помещиков преображаются прямо на глазах. Только что томный Манилов восседал в рыжем завитом парике и камзоле, глядь - а он уж и не Манилов вовсе, а дикий Ноздрев в пестром халате. А там - вовсе не Ноздрев, а грузный Собакевич с остекленелым взором. Превращениями охвачены все. Приятель и собутыльник оказывается офицером, прибывшим тебя же брать под стражу, слуга - покойником или мертвою душою, столы - купальней. Только бедняга Чичиков все в толк не возьмет, что вокруг него делается. Держится за свою шкатулочку, озирается. А вокруг те самые девки снуют. Все дорогу указывают, за нос водят. Смеются. Заманиловки, говорят, тут никакой нет и не было никогда, а сами тем временем уж заманили Павла Ивановича в самый омут, дальше некуда. Он и пропал. Разве что на поклоны выйдет. Но это уже другая история. С хорошим концом и приятными перспективами.
Молодая компания мэтрам "Современника" пришлась по душе. Теперь малая сцена, или, как ее назвали в театре, "репетиционный зал на пятом этаже", станет еще одной регулярной сценической площадкой театра. А новая команда уже планирует делать что-то еще. Так, глядишь, и оживится "Современник". Как ни парадоксально, но "Мертвыми душами".
Сегодня, Майя Одина
